Два года назад министр обороны Анатолий Сердюков вступил в руководство Вооружёнными Силами России. Это было переломное время. После многих лет хронического недофинансирования, секвестров и унизительной нищеты в армию впервые пошли деньги. Ожили аэродромы и полигоны. Пусть медленно, но стало повышаться денежное довольствие офицеров. После почти полутора десятка лет распада в войска пошли первые образцы новой техники и вооружений. И на этой волне у армии появился новый министр обороны. Молодой, немногословный, из ближайшего окружения тогдашнего президента, что почти автоматически гарантировало ему авторитет и уважение, так как авторитет самого президента Путина в армии тогда был чрезвычайно велик.

Чего ждали от Сердюкова?

С одной стороны, уже тогда многих смущало то, что новый министр в армии человек абсолютно случайный, если не считать полутора лет срочной службы в далёких восьмидесятых. Но с другой стороны, говорили, что он человек деловой, жёсткий. Не зря же до этого он заведовал налогами и сборами. Был главным «фискалом» страны. А это во все времена считалось должностью не для слабых духом. И в офицерских курилках сошлись на том, что новый министр поставлен, навести порядок в военных финансах. Заткнуть все дыры, приструнить хапуг и мздоимцев и обеспечить более эффективное распределение бюджетных средств. И это считали разумным....

Собственно, так тогда и казалось, что новый министр будет держать в руках всё военное хозяйство, а военные займутся, наконец, тем, чем и должны заниматься – боевой учёбой и укреплением армии.

Нуждалась ли тогда армия в реформе?

Безусловно!

И большинство офицеров и генералов эту реформу поддерживали и готовы были всячески способствовать её проведению.

Но после проведённых предыдущим министром обороны Сергеем Ивановым сокращений большинство считало, что численно армия уже «оптимизирована» и теперь дело за целенаправленной методичной модернизацией. Тем более, что сначала Сергей Иванов, а за ним это же повторил и сам Анатолий Сердюков, что все сокращения закончены и теперь необходимо заниматься совершенствованием военной организации, перевооружением и повышением качества боевой учёбы.

Никому и в страшном сне не могло присниться то, что последовало за этим…

А за следующие два года господином Сердюковым и его командой была проведена такая ломка Вооружённых Сил России, которую они не знали, пожалуй, со времён революции 1917 года, когда большевики фактически распустили старую русскую армию и на её месте начали формирование Красной армии.

Первым делом была проведена кадровая чистка высшего командного состава, сравнимая разве что с приснопамятными репрессиями в армии в конце 30-х годов.

Вот несколько фактов, характеризующих её масштабы:

Были сняты со своих должностей или отправлены в запас начальник генерального штаба и все начальники главных управлений Генерального Штаба. Вслед за ними были сняты с должностей и уволены большинство начальников управлений генштаба и минобороны. Затем настал черёд войск.

Из трёх главкомов Видов Вооружённых Сил заменены все три.
Из трёх командующих отдельными родами войск – заменено три.
Из четырёх руководителей служб и управлений тылового обеспечения – заменено трое.
Из шести командующих округов заменены все шесть,
Из пяти командующих флотов и флотилий заменены четыре и лишь командующий каспийской флотилией контр-адмирал Виктор Кравчук исполняет свои обязанности аж с 2005 года!

И что же мы получили в результате таких чисток?

Совершенную систему боевого управления и блестящих полководцев?

Да ни чуть не бывало!

Война против Грузии вскрыла страшные провалы в боевом управлении, фактически разрушенную вертикаль управления войсками и неумение нового «сердюковского» генералитета эффективно командовать, когда ключевые директивы «забывались» отдаваться войскам, ключевые управления оказывались парализованными волюнтаристскими приказами, и до конца войны сердюковский генералитет так и не смог наладить взаимодействие различных видов и родов войск.

Сегодня сердюковскими пропагандистами победа на Грузией преподносится как личный триумф министра обороны и гениальная военная операция, хотя на самом деле этой победой мы, прежде всего, обязаны крайне низкой боеспособности грузинской армии, её невысокому моральному потенциалу. Окажись на месте грузин более стойкий и опытный противник, и результаты этой операции могли бы стать совсем иными. По уровню неразберихи и ошибок эта операция мало чем уступит печальнопамятному вводу войск в Чечню в декабре 1994 года…

А ведь всего несколько лет назад Северо-Кавказский военный округ, чьими силами проводилась операция в Южной Осетии, провёл успешную контртеррористическую операцию на территории Чечни и Дагестана, в ходе которой был разгромлен и уничтожен куда более серьёзный противник, чем робкая грузинская армия – армия чеченских боевиков Басаева – Масхадова. Прекрасно обученная, отлично вооружённая и закалённая в боях армия. Которая, к тому же имела серьёзное моральное превосходство победы в первой чеченской войне. Но тогда российские войска действовали как единый боевой механизм и смогли в считанные месяцы разгромить противника.

А сегодня, вместо обещанной «оптимизации» и совершенствования системы управления войсками, кадровый погром Сердюкова и его команды привел лишь к нарастающему хаосу, деморализации офицерского корпуса и невосполнимым кадровым потерям.

Если это называется «реформа», то тогда что же называть развалом?

В окружении Сердюкова, как о каком-то уникальном кадровом достижении с гордостью говорят о том, что за год не подписали ни одного ходатайства на продление предельного срока службы генералам и полковникам.

Но можно ли считать разумной и оправданной такую кадровую чистку высшего военного руководства, если в её итоге Вооружённые Силы лишились таких своих самых блестящих генералов как Юрий Балуевский, Александр Рукшин, Владимир Булгаков, Валерий Запаренко, Владимир Пустовой, Евгений Карпов, Владимир Гошкодёра, Валерий Евтухович?

Конечно, нет!

Но она была нужна, что бы исключить любое возможное сопротивление последующим этапам «реформы» Сердюкова.

И как только от явных и потенциальных противников «тотальной реформы» избавились начался второй её этап. Теперь «реформаторы» взялись за офицерский корпус. В ближайшие три года из армии будет уволено 150 000 офицеров – каждый второй!

Только в этом году будет уволено двадцать шесть тысяч офицеров а за следующие два ещё сто семнадцать тысяч офицеров.
Такие масштабы «чистки» не снились даже сталинским наркомам НКВД.

Разница лишь в том, что тогда человек отправлялся прямиком к стенке или валить лес на Колыме, а сейчас – на улицу! Правда, в условиях жёсткого экономического кризиса без жилья и работы для многих уволенных эта жизнь «на гражданке» не сильно будет отличаться от жизни в колымских лагерях. С началом этих массовых сокращений моральная атмосфера воинских коллективах стала просто удручающей.

Фактически, все штабы, начиная с уровня Генерального Штаба и до штабов дивизий, которые сейчас ускоренно преобразуются в бригады, сейчас находятся в полупарализованном состоянии. Половина офицеров выведена за штат, на другую половину возложены их задачи, но выполнять их в результате таких тотальных сокращений они просто не могут, потому, что на многих направлениях ответственными осталось по одному офицеру и, в случае их любого отсутствия (отпуск, выходной, командировка), никто просто не может ничего ни согласовать по этому направлению, ни провести решение, ни получить информацию.

При этом, вместо официально объявленного «поэтапного» сокращения в два с половиной раза к 2012 году на деле штабы и управления уже волюнтаристски сокращены, а точнее просто «порублены» в три и более раз.

Тоже Главное Оперативное Управление Генерального Штаба, с пятисот пятидесяти человек сократилось всего за год сначала до двухсот шестидесяти, а теперь вообще до ста пятидесяти человек. Почти в четыре раза! При этом количество задач осталось таким же и даже выросло в связи всё с той же реформой. Теперь официально, в нарушении всех законодательных норм, в ГОУ введён рабочий день с 8 часов утра до 20 часов вечера, но в реальности многие офицеры работают здесь сутками.

Управление Военных Сообщений уже сократили больше чем в три раза.
Управление, отвечающее за командные пункты вообще в четыре раза!
Так же «режутся» штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и штабы округов.

Чтобы избавиться от, ставших ненужными офицеров в недрах сердюковского МО был рождён приказ о ротации, который ограничивает службу офицера в центральных городах тремя годами, после чего он должен уступить своё место следующему, а сам отправиться туда куда МО пошлёт. Дешёвый популизм этого приказа, направленный якобы на устранение социального неравенства при котором служба в крупных городах становится бессрочной привилегией попавших туда офицеров, маскирует простой и циничный расчёт. В течении двух лет за бортом МО окажется больше ста тысяч офицеров, большая часть которых служит в Москве, Санкт-Петербурге и таких городах как Ростов, Хабаровск, Чита, где находятся штабы видов вооружённых сил, родов войск и округов. Почти половина из них это те, кто ещё мог бы служить, но сокращены в связи с оргштатными мероприятиями. По закону, если для них нет равных должностей, то эти офицеры имеют право уволиться с получением всех причитающихся им в этом случае льгот. И чтобы не рассчитываться с этими офицерами, не выплачивать им, полагающиеся по увольнению двадцать окладов, не обеспечивать их квартирами господин Сердюков в лучших традициях «правильных пацанов» начала 90-х, решил попросту «кинуть» этих самых офицеров. По приказу о ротации им предлагают убыть к новым местам службы, которыми определены самые дальние гарнизоны и «медвежьи углы» Российской Федерации. Более того, согласно этому приказу они ещё к томуже могут назначать на нижестоящие (!!!) должности. Замысел очевиден – прослуживший несколько лет в Москве или Ростове офицер в звании подполковника, майора с семьёй не согласится на такой перевод да ещё с унизительным понижением и его можно будет легко уволить как «нарушителя контракта» без всяких льгот, жилья и выходного пособия. А если согласится, то тоже не страшно! Дослуживать он будет в глухой дыре, где, согласно закону, и получит квартиру по увольнению в запас его семья. А в России много медвежьих углов, где цена жилья меньше чем цена подержанного «жигулёнка».

При этом авторам этого приказа было конечно плевать на боеготовность собственных Вооружённых Сил. И, ограничив срок службы офицера в крупном городе тремя годами, они даже не задумались над тем, что, например, только что тем самым они просто подрывают основы управления войсками.

В страшном горниле Великов Отечественной Войны в наших Вооружённых Силах сложилась и на протяжении последующих почти шестидесяти лет выращивалась особая каста офицеров – офицеры генерального штаба. Их отбирали из лучших выпускников академий и штабистов с уровня полк-дивизия, на протяжении следующих пяти лет «обкатывали» в управлениях Генерального Штаба, где после этого срока оставляли лучших из лучших. Да, эти офицеры уже с подполковничьих, а некоторые и с майорских погон служили в Москве, но за эту единственную «привилегию» они расплачивались тем, что «потолком» службы большинства из них было звание полковника, фактически никто из них уже не переводился в войска и не мог сделать карьеру командира. Единицы из них становились генералами. Но это были супперпрофессионалы штабисты, «операторы» - «золотые воротнички» армии, интеллектуалы и аналитики. Это был один из элементов нашего стратегического превосходства, который позволял нашей армии действительно считаться лучшей в мире так как никто другой не мог сравниться с нами в мастерстве планировании операций, глубине проработки решений и тщательности их проработки.

И изданный приказ о поголовной ротации полностью добивает эту самую высокопрофессиональную военную касту российских вооружённых сил – Генеральный Штаб, а так же штабы видов и родов войск. Они теперь просто не нужны!

Более того, как выразился на одном из совещаний новый начальник генерального штаба господин Макаров, Генштаб, оказывается, десятилетиями «паразитировал» на Вооружённых Силах, и теперь должен занять своё настоящее место.

Всё это привело к такому напряжению в офицерской среде, что только случайно удалось избежать громкого скандала на параде в честь 9 мая, когда офицеры одной из парадных коробок хотели освистать министра обороны Сердюкова в ходе объезда войск. Но информация вовремя успела дойти до органов военной контрразведки и «мятежников» взяли под жёсткий контроль. Акция не состоялась и министр смог объехать войска без скандала.

"Процесс сокращения офицерского состава пройдет плавно и не вызовет никакого напряжения" – заявил полгода назад господин Сердюков. Тогда никто не понял, что это шутка нашего министра…

В этой чреде кадрового погрома особое место занимает решение о ликвидации института прапорщиков и мичманов. Это не много не мало, а сто сорок тысяч профессионалов, одной из основных технических «каст» Российских Вооружённых Сил, на которых традиционно лежало поддержание и обслуживание наиболее сложной техники. Именно прапорщики и мичманы были механиками и техниками самолётов, начальниками радиостанций, корабельными специалистами, обслуживали ракеты и другие систему вооружений, были техническими специалистами в подразделениях сухопутных войск. Часть прапорщиков служила так же на тыловых и вспомогательных должностях, на складах и базах хранения, в штабах. Таковых из общего числа по разным подсчётам от тридцати до сорока тысяч и именно эти должностные категории в ходе обсуждения различных вариантов реформы предлагалось сократить.

Но по планам реформы Сердюкова до 1 декабря 2009 года было решено ликвидировать всех.

Парадокс, но, объявляя о планах создания «профессиональной» армии, «реформаторами» одним махом был уничтожен костяк этих самых профессионалов. Больше половины прапорщиков и мичманов уже разорвали контракты и увольняются из Армии. Оставшиеся же так же не долго задержатся в Вооружённых Силах, так как среди них большинство тех, кому до пенсии осталось выслужить год-два и ради пенсии они готовы смириться с утратой своего статуса и потерей в зарплате.

При этом, объявленное с помпой создание института «профессиональных сержантов», оказалось мыльным пузырём. Уже полгода не удаётся набрать достаточное количество курсантов в сержантские школы из-за крайне низкого образовательного уровня отобранных кандидатов. А когда их выпускники станут «профессионалами» этого не знает вообще никто. Не ясен и их статус по окончании этих школ, ведь наряду с новыми тридцати четырёх месячными школами в армии остаются и старые сержантские «учебки» с циклом в пять с половиной месяцев учёбы. Причём по своим правам и занимаемым должностям они фактически равны. Не ясно и кто будет управлять этим «профессиональным институтом».

При этом никому из «реформаторов» даже не пришло в голову вспомнить о том, что кроме чисто должностных функций институт прапорщиков имел ещё и важнейшее мобилизационное значение. В военное время он позволял быстро нарастить офицерский корпус – его низовое звено, которое традиционно несёт самые большие потери и чьё пополнение является головной болью всех армий мира. Подготовка прапорщиков, их служебный статус позволяли им при наличии опыта уверенно выполнять обязанности офицеров вплоть до командиров рот.

А вот профессионального сержанта, даже самого подготовленного, на офицерскую должность в случае войны не поставишь. Его психология солдата, его служебное положение не позволят ему полноценно заменить офицера. И для подготовки его на уровень офицера его придётся снова учить.

А ведь военные эксперты давно предлагали качественно иное решение проблемы создания профессионального корпуса сержантов. Это создание единого корпуса младших командиров от младшего сержанта до старшего прапорщика (мичмана). В котором младший командир мог бы расти по служебной лестнице на протяжении всей его службы, без служебного тупика, в который загоняет сегодняшних кандидатов в профессиональные сержанты сержантские рамки.

Какие сегодня есть стимулы у сержанта после получения предельного для него звания «старшина»? В лучшем случае финансовые надбавки за классность и выслугу. Всё!

Создав многоступенчатую систему службы, связав присвоение звания прапорщика с получением дополнительного образования, успехами в службе и расширив их должностную категорию до командира подразделения приравненного к взводу это не только позволило бы сохранить имеющийся технический костяк армии, но и дало бы стимул «контрактникам» к служебному и профессиональному росту, когда начав службы профессиональным сержантом он вполне способен в рамках своего статуса дослужиться до звания младшего офицера.

Вместо всего этого господин Сердюков предпочёл одним махом избавиться от прапорщиков и мичманов. Этот волюнтаризм более чем наглядно свидетельствует о некомпетентности и безграмотности реформатора от «Ленбельторга».

Тихой сапой сворачивает и ещё один шумно разрекламированный проект военной реформы – перевод Российской Армии на контрактную основу и укомплектование частей и соединений постоянной боевой готовности на сто процентов «контракниками». Ещё прошлой осенью из Министерства Обороны неслись заверения в том, что части постоянной боевой готовности будут укомплектованы только солдатами контрактниками. Но уже к весне этого года эти планы резко усохли, а потом и вообще были тихо спрятаны под сукно, в связи с тем, что количество контрактников оказалось настолько мало, что не покрывало даже минимальных запросов войск. Сейчас оно едва дотягивает до 79 тысяч, при этом почти четверть из этого числа это женщины, проходящие службу на не боевых должностях.

И к новому призыву в военкоматы поступила директива на порядок увеличить количество призывников конкретно по видам и родам войск:

В ВМФ на 50% больше,
В ВВС – на 150%
В войсках тыла на 300%
В Сухопутные Войска на 80%
В РВСН на 80%
В ВКС на 200%

То есть, с учётом призыва, фактически все виды и рода войск планируется укомплектовать солдатами «срочниками» на 75%, призвав в общей сложности 305 тысяч человек, что на 100 тысяч больше чем будет уволено выслуживших свои сроки солдат. И эти 100 тысяч призывников должны покрыть ту кадровую брешь в «контрактниках», которых не смогла навербовать сердюковское МО.

Понятно, что тех 50 тысяч «контрабасов», которые сейчас находятся в боевых частях и на кораблях не хватит на укомплектование даже трети частей и соединений полной боевой готовности, которые, согласно нынешней реформе должны будут быть сформированы уже к концу этого года.

То есть ни о какой «контрактной» армии речи больше просто не идёт.

Да же если бы министерству обороны как-то и удалось бы навербовать ещё 100 тысяч контрактников, то, всё равно, их процент в составе Вооружённых Сил сегодня с трудом дотягивал бы до 45%.

А ведь всего три года назад бывший министр обороны Сергей Иванов обещал, что уже к 2008 году Российских Вооружённых Силах будет служить не менее 147 тысяч контрактников, а к 2009 году их число составит не менее чем на 70%. Как и предсказывали эксперты этот «прожект» оказался обычной «потёмкинской деревней» полуграмотных реформаторов.

Впрочем, некоторые аналитики изначально утверждали, что никакого реального плана перехода к контрактной армии не существовало. Это были лишь популистские полумеры, преследовавшие одну цель – завоевать авторитет простых граждан. И обеспечить общественную поддержку своим реформам.

Что же реально было сделано реформаторами за эти два года?

Ими был объявлен и проведён переход на бригадную систему и трехступенчатую организацию Сухопутных Войск.

О необходимости организационной реформы говорилось все последние пятнадцать лет. Обсуждались варианты, проводились исследования и учения. И, объявленная Сердюковым организационная реформа была поначалу встречена с энтузиазмом.

Но очень скоро этот энтузиазм сменился озабоченностью, а за тем и откровенным скепсисом.

Вместо серьёзного анализа, тщательного расчета и предельно выверенных действий организационную реформу стали проводить волюнтаристски, с размахом лесорубов и без всякой оглядки на реальности военно-политической обстановки на том или ином направлении, особенности регионов и требования.

Реформу запустили, даже не приняв военную доктрину – документ, который собственно и определяет, как должна проводиться реформа, какие угрозы нас ждут в будущем против кого мы формирует нашу армию и какой она должна быть?

В итоге, непродуманные скороспелые решения привели к уродливым результатам. Вместо мобильных, боеспособных частей получились какое-то монстры, больше напоминающие боксёров с руками карликов, когда тылы, боевое обеспечение и средства поддержки фактически перекочевали с дивизионного уровня на бригадный, а вот боевые части урезаны до минимума.

При этом введенная организация и создаваемые группировки совершенно не отвечают тем угрозам, которые они должны парировать. Например, сформированная на Дальнем Востоке группировка по своей «конфигурации» фактически неспособна отразить китайскую военную угрозу. Проведённая реформаторами полная ликвидация «кадрированных» частей, которые здесь составляли почти половину всех имеющихся частей, привела к тому, что округ лишился всего мобилизационного потенциала. Раньше в случае военной угрозы за короткий строк – от двух недель до месяца на базе «кадрированных» частей можно было развернуть мощную группировку, позволявшую парировать военную угрозу со стороны КНР.

Теперь же войска Дальневосточного военного округа должны будут в случае войны вступить в неё и завершить её одним и тем же имеющимся составом, что совершенно не реально, если сравнить потенциалы ДальВО и НОАК в этом регионе...

Эксперты в один голос говорят, что созданная «россыпь» бригад, даже объединённая в некие «оперативные командования», в войне против таких противников, как армии НАТО, Китая, Японии или Турции позволяет в лучшем случае организовать устойчивую оборону на том или ином направлении. Но любому выпускнику военного училища хорошо известна азбучная истина – одной обороной исход войны никогда не решался и обороной противника не разгромишь. Никаких же ударных группировок планом реформ просто не предусмотрено! Наоборот, из имеющихся сейчас на вооружении Российской Армии тринадцати тысяч танков – главной ударной силы Сухопутных Войск, после реформы, в строю останется не больше трёх тысяч. Остальные видимо отправятся на базы хранения, где их дальнейшую судьбу не сложно представить.

И всё больше военных экспертов приходят в выводу, что истинной целью реформы было не повышение боевых возможностей Российской Армии, а очередное её масштабное сокращение. Окончательная ликвидация «матрицы» Советской Армии, демонтаж её стратегической направленности, мобилизационной основы и окончательный перевод её на региональный уровень.

Как же получается, что реформы, начатые под ширмой благих намерений установления гражданского контроля над армией закончились её фактическим погромом. Какие причины приводят к тому, что в течении последних десяти лет каждый последующий министр обороны оказывался куда хуже предыдущего?...